Храмы монастыря:
Благовещенский собор. Каменный. Построен в 1903 году на средства осташевского купца Фёдора Антонова. Имел приделы в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, во имя Святых первоверховных апостолов Петра и Павла, во имя Феодора Стратилата. В 1934 году закрыт, помещение использовалось в качестве склада. В 1991 году передан православной церкви, идёт восстановление собора. В подвале храма устроен храм во имя Святителя Николая Чудотворца.
Успенский собор. Деревянный. Построен в XVIII веке

История:
Историю России можно условно разделить на два исторических периода. Было время роста и созревания, когда Земля Русская укреплялась в вере, являя миру дивных ее светильников. Затем, в XX веке, когда вера была в безумии отвергнута, настало время урожая, время скорбной и величественной жатвы, сотен и тысяч святых новомучеников. До прошлого столетия мучеников в Русской Церкви было не так много, а ведь именно «пришедшим от великой скорби» и принадлежит особое место у Престола Небесного Царя. И вот Русь, возглавляемая и предводительствуемая Царем земным, вошла в эту небесную обитель. Именно подвиг новомучеников доказал, что тысячелетняя история Православной Руси была историей подвига и святости. Великие царства созидаются и разрушаются, а молитва святых пребывает пред Богом вечно. И перед Спасителем предстоят тысячи и тысячи русских новомучеников, неустанных молитвенников за нас и за Россию.
В древнем северном городе Кемь, на берегу одноименной реки, впадающей в Белое море, расположен первый и пока единственный в России монастырь во имя святых Новомучеников и Исповедников Российских. Обитель создана решением Священного Синода в 2000 г. на месте полуразрушенного Благовещенского собора Кеми. Выбор именно этого северного города и этого храма для основания первой в России обители в память новомучеников не случаен.
Именно в Кеми располагалось «управление северных лагерей особого назначения», знаменитый СЛОН, через кровавую машину которого прошли десятки тысяч русских людей и, прежде всего, епископы, священники и монахи – люди особо неугодные «власти соловецкой». Сюда, в Кемь, бывшее древнее владение Соловецкого монастыря, подаренное обители знаменитой Марфой Посадницей ещё в XV веке, стекались этапы со всей России. Здесь, в Благовещенском соборе, могли помолиться православные перед отправкой в Соловецкий лагерь. Трудно даже представить себе, сколько молитв возносилось в этом храме, помнят его стены и двух великих «архиепископов соловецких», как почтительно их называли, священномучеников Илариона (Троицкого) и Петра (Зверева).
Как бы образом другого мира были стоявшие рядом с храмом трехэтажное с длинным балконом здание управления лагерей, выполненное в стиле советского конструктивизма, и гостиница НКВД «Прибой». Управлять лагерями ссылали обычно проштрафившихся чекистов, в основном – за безудержное пьянство. Но и оказавшись далеко от Москвы и Ленинграда, новые хозяева хотели жить со столичным шиком. Чекистских кабинетов в здании было не так много, всего пять, зато большую часть здания занимал огромный зал ресторана, а в нем – отменные повара, знаменитые музыканты, оказавшиеся за решеткой, «культурные» официантки. Устав от многотрудной работы по сортировке узников, чекисты отдыхали вечерами, в то время как рядом, в храме, сотни уст еле слышно шептали молитвы о спасении России и вразумлении ее народа.
Это противостояние храма и чекистского ресторана было как бы образом противостояния двух миров, противоположных устроений души, что было характерно для тогдашней, раздираемой смутой России. Вскоре храм закрыли, его подвал на какое-то время превратился даже в место расстрелов, так что теперь собор стоит не только на мощах мучеников, но и на крови новому-
Гостиницу «Прибой» сперва приобрели на аукционе мурманские коммерсанты, но бизнес «по-новорусски» не заладился, и предприниматели растворились в неизвестности, оставив гостиницу на произвол судьбы. И здание, построенное чекистами и для чекистов, перешло в руки духовных наследников их жертв и посвящено тем, кого замучили в церковном подвале. Гостиничные номера превратились в монашеские кельи, а сама гостиница – в братский корпус монастыря.
Обитель в честь Новомучеников, основанная восемь лет назад, стала уже одним из духовных центров Карелии. Насельники монастыря восстанавливают здания, ежедневно совершают уставные службы и молебны святым Новомученикам и Исповедникам Российским. В храме мироточат иконы – Спасителя, Божией Матери «Знамение» и «Неупиваемая Чаша», Собора соловецких святых и святой блаженной Матроны Московской. Ежедневно монастырь принимает паломников, направляющихся путем новомучеников на Соловки, и для них сейчас создается гостиница в братском корпусе. Начала свою работу Воскресная школа. Братия своей деятельностью сдерживает активность напористо действующих в Карелии протестантских сект. Именно из монастыря в Кеми идут благодатные лучи духовного возрождения, поддерживающие строительство храмов в соседних районах. Насельники обители уверены: судьба ее – часть исполнения пророчества о том, что новый расцвет Православия на Руси начнется с Севера.
Однако повседневная жизнь обители не обходится без искушений «мира сего». Источником этого постоянного испытания стало третье здание «кемского треугольника» – бывший чекистский ресторан «Прибой». Его в ходе приватизации передали Кемскому производственно-торговому объединению. Местный бизнесмен поставил дело основательно и широко: появилась пекарня, славившаяся фирменным ржаным хлебом, затем открылся кулинарный цех, заработала столовая. И так получилось, что эта столовая оказалась одной из немногих точек общепита в городе. Сперва взаимоотношения коммерсантов и монахов были вполне соседскими, – помогали друг другу, чем могли. Но в какой-то момент жажда наживы оказалась сильнее. Хозяева начали сдавать ресторанный зал в аренду то под свадьбу, то под юбилей, то под профессиональный праздник. Рядом с нуждающейся в тишине и молитвенном настрое обителью закипело веселье. Причем не просто веселье, а то дебоширство, которое за годы безбожия, увы, стало у нас почти что нормой быта. В употреблении спиртных напитков участники «вечеринок» не знали никакого удержа. С длинного «чекистского» балкона бросали окурки и заплевывали территорию монастыря. Коммерсанты даже предложили выгодный проект кооперации: «Давайте вы будете у себя венчать, а потом они будут у нас отмечать». Идея, очень характерная для того представления о Церкви, которое и по сей день бытует у многих: церковь – это место, где только венчают и отпевают.
В царской России существовала законодательная норма, запрещавшая устраивать кабаки и продавать крепкие напитки рядом с храмами. Нынешний закон об обороте алкогольной продукции также запрещает продажу алкогольных напитков в культовых учреждениях и на прилегающих к ним территориях. Однако в законе нашли лазейку. Продавать нельзя. А вот употреблять никто не запрещает. Пирующие могут приносить вино и водку с собой в любых количествах и их распивать. Закон формально соблюден, а за последствия никто не отвечает.
Братия монастыря добилась постановления городской администрации, которое запрещало не только продажу, но и употребление спиртного рядом с монастырем. Разбуянившихся гостей утихомиривала милиция. Однако тут вмешался суд, постановивший, что действия руководства столовой закону не противоречат. Прокуратура опротестовала постановление городской администрации как «нарушающее права хозяйствующего субъекта», и осмелевшие коммерсанты стали творчески применять закон и дальше – открыли при столовой пивную, поскольку пиво – это не «алкогольная продукция». Последствия этого шага для монастыря нетрудно себе представить – о спокойной монашеской жизни можно забыть.
В древности монахи уходили из городов и селений в глушь, в пустыню, все дальше и дальше на Север. И именно их подвигом были освоены Русью бескрайние северные лесные просторы. Сейчас пустыня не в лесу, сейчас она в городах, в душах людей. Именно ее предстоит освоить нынешним подражателям подвигу преподобных Сергия Радонежского и Кирилла Белозерского, Зосимы и Савватия Соловецких. И монастырю нужно идти не в лес, а, напротив, – в город, в мир, тот мир, который не понимает и не принимает духовной жизни. В древности монашеский подвиг поддерживался государством, властью княжеской и царской, которая вместе с Церковью и созидала Святую Русь. Иной раз власть поддерживала монахов и против местных жителей, не понимавших иноческого подвига и важности дела отшельника для всех православных христиан.